«Править тупой толпою то дьяволов, то детей»: Киселёв разобрал «Бремя белых»

В этом году 160 лет исполняется Третьяковской галерее в Москве и Национальной портретной галерее в Лондоне. По случаю оба музея обменялись выставками. В Москве, в Инженерном корпусе Третьяковки, — крайне любопытный для нашей публики набор из 49 портретов британских художников.

Крупица из лондонской коллекции, но, безусловно, заметное событие в культурной жизни столицы. Каждый холст подобран со смыслом. В результате получилось собрание портретов тех, кто составляет нравственную и интеллектуальную основу британской нации.

Портретисты — сравнительно малоизвестные художники. И хотя у авторов полотен техника тончайшей лессировки, мазка длинной кистью, передачи игры света в волосах и на шелке безупречна, все же масштаб личности их героев завораживает куда больше.

Чего стоит хотя бы прижизненный портрет Шекспира. Собственно, именно эта работа и стала первой подаренной Национальной портретной галерее по случаю ее основания.

Формальная хронология внутри нынешней выставки — от Елизаветы до Виктории, то есть, от конца XVI века до самого начала ХХ. Если Елизавета уже тогда заявлена как "повелительница света" — строка из сонета на самом полотне — то Виктория представлена в аллегорическом сюжете, которого не было в принципе. Написано так, как британцы хотят видеть себя и приучают к тому же других. Сейчас бы это назвали "мягкой силой", но сюжет можно представить и как замах на идеологическое сопровождение колониализма.

Картина называется "Тайна величия Англии" (королева Виктория вручает Библию в зале для аудиенций Виндзорского замка). При этом в описании к картине англичане сообщают, что роскошный экземпляр Библии от монархини получает некий посол из Восточной Африки, а в момент дарения королева Виктория якобы произносит слова: "Передайте вашему государю, что тайна величия Англии кроется в этом".

Идеология буквально пронизывает всю выставку. Все — на алтарь Отечества, кем бы ты ни был, монархом, художником, воином, ученым или писателем. Тихий и совсем не крикливый патриотизм.

Чуть поодаль от королевы Виктории — Редьярд Киплинг, писатель и поэт. К портрету — подчеркнуто бытовое описание его жизни: родился, учился, поехал, вернулся. И это про того, кто написал легендарный манифест колониализма!

"Бремя белых" — по нынешним временам стих совсем не политкорректный и даже расистский, но очень точный и поучительный, во многом объясняющий англичан, их гигантский вклад в мировую цивилизацию. "Бремя белых" сейчас нигде не декламируют, но точно знают и ценят.

Твой жребий — бремя белых!

Как в изгнанье, пошли

Своих сыновей на службу

Темным сынам земли;

На каторжную работу,

Нету ее лютей.

Править тупой толпою

То дьяволов, то детей.

 

Вообще, есть множество переводов этих строк Киплинга. И каждый политически окрашен. Виктор Топоров к британцам ближе:

 

Будь терпелив и честен,

Не ленись по сто раз,

Чтоб разобрался каждый

Свой повторять приказ.

 

Вот какой заряд несет этот тихий портрет. Британцы привезли его, чтобы отправить свой месседж:

 

Твой жребий — бремя белых!

Но это не трон, а труд.

Промасленная одежда

И ломота, и зуд.

Дороги и причалы

Потомкам понастрой,

Жизнь положи на это

И ляг в земле чужой.

 

Работать вдали от Лондона и родных островов, но на Англию всегда было для британцев делом престижа и гордости. Не правда ли освежающее представление об английском характере? Нечто дополняющее "Битлз", Бориса Джонсона и Элтона Джона.

 

Усталость не отговорка,

Ведь туземный народ

По сделанному тобою

Богов своих познает.

 

Здесь и высокомерие, и миссия, и наитвердейшая уверенность в собственной правоте, в собственной избранности, и культ служения ценностям и своему государству. Все это сквозит в каждом представленном британцами образе.

Собрание — сгусток энергии, отправляемый предками тем, кто их видит спустя века. И каждый британец, который всматривается в лица своих пращуров, имеет возможность стать частью их великой череды.

"I am a part of all that I have met", — писал Альфред Теннисон. Это означает: "Я — часть всего, что встретил". У Бальмонта это: "Я — часть всего, что повстречал в пути". И дальше уже как вызов: "Но пережитый опыт — только арка, через нее непройденное светит".

Альфред Теннисон. XIX век. Стихотворение "Улисс", то есть Одиссей, от имени которого и написано. А в финале — то самое, что нам известно как девиз романа Каверина "Два капитана": "Бороться и искать, найти и не сдаваться". Тоже лорд Теннисон. Кстати, оплакавший в своих стихах гибель легкой кавалерийской бригады британцев, разгромленной русскими в битве под Балаклавой в ходе Крымской войны.

Да, свою армию и свой флот британцы любят беззаветно. Куда же без адмирала Нельсона? Позже потерявший в боях и глаз, и руку в Трафальгарской битве сражен насмерть французским снайпером и заботливо доставлен в Лондон в бочке с бренди. Но любят его не за это.

Романтический идеал британского военного – это молодой дюжий конногвардеец Фредерик Бернаби, щеголеватый, с закрученными усами. Как говорили, самый сильный человек в британской армии, мог взять под мышку пони. Бегло изъяснялся на семи языках, в их числе русский и турецкий. Путешественник и воздухоплаватель. С книгами и сигаретой.

Мореплаватель Джеймс Кук — точно часть генотипа современного британца. Отдельный блок портретов — ученые. Чарльз Дарвин, который по итогам кругосветки на "Бигле" озарил человечество своей работой "Происхождение видов путем естественного отбора". Исаак Ньютон. С одной стороны — до Альберта Эйнштейна — крупнейший физик и астроном в истории человечества, с другой, — с деликатной самоиронией писавший о себе незадолго до кончины: "Не знаю, как меня воспринимает мир, но сам я казался себе всего-навсего играющим на морском берегу мальчиком, который развлекался тем, что время от времени находил более гладкий камешек, чем другие, или более красивую ракушку, в то время как великий океан истины расстилался предо мною совершенно неисследованным".

В портретах — английская литература. От пройденных уже нами Шекспира и Теннисона до Джона Милтона и Александра Поупа. А еще Лоренс Стерн и всеми любимые Роберт Бернс, Вальтер Скотт, Джордж Байрон, Чарльз Диккенс и пяток других ярчайших британцев.

Отдельная тема — женщины. В них — идеал красоты, ума, британского стиля, а где-то и страсти. Как же без леди Гамильтон? Не зигзаг ли ее высокого полета вдохновил и утвердил в своем выборе Мэри Уолстонкрафт, основоположницу современного феминизма?

Вглядитесь в образ и вслушайтесь в ее слова: "Одежда должна украшать человека, но не вступать с ним в соперничество". А разве не так? Актуально и сегодня.

Конечно же, полно чиновников, политиков, государственных деятелей. Все сплошь — благородные красавцы, авторы политических концепций, ораторы и те, кто приумножил величие британской короны. Даже тот, кто казнил самого короля, Оливер Кромвель. Его силу, характер и прирожденный дар лидера британцы уж точно не выбрасывают из своей генетики. На выставке в Третьяковке Кромвель даже висит рядом с казненным им монархом Карлом Первым. Все едино. Все — сыны великой империи. Нам бы поучиться. Британский урок.

Говоря о живописи, нельзя обойти и еще пару выставок в Москве. Одна открылась в Пушкинском музее по случаю 150-летия Льва Бакста. Изысканный проект в честь щедрого художественного донора Дягилевских сезонов русского искусства в Париже

Другая выставка уже заканчивается на Крымском валу. 13 июня — последний день. Кто-то на нее еще может успеть. Это Гелий Коржев. Матерый. Советский. Русский. Наш. Выставка-потрясение, даже если раньше работы Коржева видел.